Таким глазом, как у годи, много не увидишь, но увеличительное стекло отчасти заменяет хрусталик.
Лодку спрятали получше, закрыв ветками. Гелию с Магогом аминтес оставил на поляне, подальше. Сам же засел в зарослях и стал наблюдать.
К Кыеву, городу славянского царька, чье поведение вызывало тревогу у бдительного Оберегателя Огня, караван подошел в полдень, на двадцать пятые сутки пути.
На следующую ночь было то же: шли скоро и бесшумно, без отдыха. Отмахали верст сорок. В предутренних сумерках затаились в двух соседних балках – слева свиристельцы, справа забродцы. Еще бы один ночной бросок, а там и до Улагая рукой подать.
– Я головному человеку вашего каравана про Рорика говорил, предупреждал, – продолжил князь. – Глядите, мол. На севере лихо. Он не послушал. Пустое, сказал. Откупимся. Хорошо, коли так…
Во дворе горели факелы, ржали еще не развьюченные лошади – дань была обильна, сгружали ее долго. Усталая дружина, ездившая по лесам, пила и пела в трапезной. Дамианос уже знал: когда воины так шумят, князя с ними нет.