Один пленный, тоньше и ниже ростом, чем остальные тавроскифы – народ сплошь рослый, широкий в кости – вдруг сделал странный жест: сложил два пальца одной руки, средний и указательный, с двумя пальцами другой – получился крест. Конвоир толкнул его в спину.
– Тебе нужно остаться. Долг есть долг. Прощай, сестренка. Мне пора.
– Мы с тобой братья по судьбе, – вздохнул Агафодор. – Но тебе повезло больше. Меня оскопили пятнадцатилетним, и тот день до сих пор иногда мне снится. Я просыпаюсь в слезах, с криком. Приходи ко мне исповедаться на родном языке, Деметрос. Я пробуду здесь какое-то время.
Кандидатов отбирали из числа тяжких преступников, осужденных на жестокую казнь. Предлагали выбор: лютая смерть или операция. Без согласия пирофилакс людей автоматонами не делал, это противоречило его этосу.
– Говорит, в ряд вставайте. Буду нюхать каждого.
Небо над атакующим отрядом почернело от крошечных черточек. Лучники метили в переднего всадника. Стрелы дробно цокали, ударяясь о панцирь коня, о латы князя – и не причиняли никакого ущерба.