Девушка, подобрав рубашку, побежала, а Дамианос упал в высокую траву, где стоял. Конечно, обернулась – женщины есть женщины, хоть небесные, хоть земные. Увидела, что на поле никого нет, вскрикнула и припустила еще быстрее, только белые ноги замелькали.
– Возьмись покрепче за борта. Я буду грести быстро. Путь долгий.
– Что брат мой Борислав Ростиславич, давно ли прибыл? Подпруга у меня лопнула, отстал я.
По лицу епископа скользнула тень. Святослав внутренне улыбнулся, подумал: «Прикидывается, что не знает по-нашему. Значит, верно в грамоте написано».
– Сам сажей мажься, костлявое рыло, – сказала она. – Ухожу от вас. Главный дворецкий меня к себе берет.
Слушая, Борис оживленно кивал. Слезы высохли. Глаза заблестели.