– Интересно. Что ты узнала про самого конунга? Зачем Рорик пришел сюда? Почему перегородил речной путь?
– Ничего удивительного, – ответила Гелия. – Рорик не торопится. А ты еще сказал ему, что для похода понадобится не меньше двадцати тысяч воинов. Хельги говорит, что пройдет еще лет пятнадцать, а то и двадцать, прежде чем русы окрепнут в достаточной мере, чтобы идти на «Миклагард». У Рорика гнилое семя. Его дети умирают в утробе. Теперь он женился на сестре Хельги и надеется наконец обзавестись наследником. Хельги говорит: мы будем готовы, когда наследник конунга войдет в возраст. Теперь ты понимаешь, почему Рорик так себя повел. Ему сейчас не нужен человек, который откроет ворота Константинополя.
– Руотсы, кто из одной деревни, один корабль строят. Плывут по морю вместе. На земле один дом строят и тоже живут вместе. – Местный волхв показал на бревенчатые казармы. – Чужих к себе не пускают. Даже других руотсы.
– Нашего князя спасать не нужно. Он убил сто медведей. Или больше.
Сам-то Михаил Олегович кушал от души. Был он дороден, толсторыл. Концы длинных сивых усов перед ужином нарочно закрутил за уши, чтоб не мешали. С подбородка тройной складкой свисали брыли – князь в молодости жил в плену у ляхов и приучился там бриться. В плену же нашел и жену, дочь франкского боярина, служившего у Казимира, краковского князя.
Половину бобра слопал Магог. Он начал есть, когда получил приказ. Перестал жевать тоже по приказу. Если не остановить, так и жрал бы, пока не лопнет желудок.