– Императрица мудра и привыкла слушать твоего совета, отец. Все это знают, – тихо сказал Дамианос. – Почему же мы пошли к августосу Михаилу? Он показался мне…
– Ой, умора! – захохотал он. – Будет Агафодор себе пустое место чесать, как и подобает скопцу!
– Дамианос!!! – закричала эфиопка. – Дамианос!!!
Не видел. Не мог видеть. Он попал в эти края впервые. И всё же замирание сердца подсказало, что пейзаж ему знаком. Не просто знаком, а памятен и важен.
– Это не мертвец. Просто дурак, – вынес приговор Хельги и повернулся к Дамианосу. – Я думаю, ты не лекарь. Ты хитрый брехун. – Это слово он выговорил очень отчетливо – должно быть, не так давно выучил. – Или лазутчик, который пришел смотреть наш лагерь. Я бы приказал тебя убить. Но Урм говорит, ты ему нужен. Пусть твой судьба решит конунг.
Виночерпии понесли хмельное: на почетный стол – сладкие вина и двадцатилетние меды, дружинникам – меды попроще да пиво-олуй, но кувшины были точно такие же, серебряные. Посол осторожно пригубил из чаши, почмокал губами, облизнулся.