Воислав от таких речей разъярился бы – был спесив. Кый же лишь покивал, довольный.
– Йэ-эх! Йэ-эх! Йэ-эх! – пронзительно закричал Гад, убыстряя ритм гребли.
– Теперь пусть князь к ней подойдет, крепко возьмет за цепь у самой шеи и ведет за собой.
– Я думала. И поняла. Ты говоришь, что ты не бог, потому что ты не хочешь со мной быть богом. Ты хочешь со мной быть человеком. Мужчиной. Я дура, что не догадалась.
Воины лежали в траве, готовые к бою: впереди сто двадцать дружинников, которые пойдут первыми, прикрыв ополченцев, у которых ни щитов, ни кольчуг.
– Когда подойдешь к костру, подбеги и разбей ему голову палицей. Понял?