– Краткий? – улыбнулся Император. – Хм. Очень хорошо. Будем думать, чем сможем помочь, потому как возить патроны и снаряды через весь материк – затея не самая правильная. Их нужно изготавливать на месте. Да и не только их. Так. Что еще у вас имеется?
Безусловно, в качестве реакции на оккупацию практически вся Мезоамерика объявила Российской Империи войну, вдохновленная успехами своих южноамериканских товарищей, разгромивших в конечном итоге испанцев несколькими годами раньше. Но ни Никарагуа, ни Коста-Рика, ни Гондурас, ни какое другое карликовое государство в Центральной Америке просто не обладало необходимыми ресурсами для противодействия русскому тихоокеанскому флоту и прекрасно вооруженным солдатам. Морской блокады занятого плацдарма они обеспечить не могли, и даже напротив, сами чрезвычайно страдали от действия русских фрегатов, корветов и шлюпов с хорошо обученными командами. А наступления на суше раз за разом заканчивались «кровавой баней», потому как атаковать штурмовыми колоннами позиции хорошо окопавшихся пехотинцев с митральезами и нарезными казнозарядными пушками было настолько самоубийственно, насколько это только можно представить.
– Возможно, сэр. Но организация безопасности в этой компании наводит на другие мысли. Если что-то подобное организовано в Москве, то неудивительно, что там продолжают исчезать все наши резиденты. Мы уже пару месяцев знаем то, что я вам поведал, но до сих пор не смогли добыть никаких серьезных документов. Даже несмотря на то, что капитан, подкупленный нами, в конце концов, сбежал, прихватив ряд интересных бумаг.
– Георг принципиально отказывается с нами сотрудничать по вопросам разгрома Османской Империи. Кроме того, от пленных турецких офицеров нам стало известно, что Греческое королевство оказывало им материальную помощь на коммерческой основе. Прежде всего стрелковое вооружение и боеприпасы. Но Афины все отрицают, заявляя, что это навет. Их официальная позиция – полный нейтралитет в этой войне.
– Может, мне тогда лучше от нее избавиться?
– За десять рублей вам спасибо, – Демьян Петрович выглядел хоть и несколько удивленным, но напряженность выдавала в нем массу сомнений и страхов. – Что до переселения, так я… не знаю, что сказать. Вы говорите хорошо, только мне ничего другого не остается. Я ведь умираю голодной смертью…