— Отлично. Не могли бы вы снова открыть глаза.
— Он довольно милый, но у нас получалось своего рода тоскливое соревнование по армрестлингу. Я была сильнее его, и он этого не вынес.
— Да. Два брата из Худдинге, они сербы. Мы несколько раз их разыскивали, когда им было лет по двадцать, а я работал в тамошней полиции. Миро Николик более опасен. Он, кстати, уже год как объявлен в розыск за нанесение тяжких телесных повреждений. А я-то думал, что они уехали в Сербию и сделались там политиками или чем-то подобным.
— Я получил этот дом, когда отец умер и мама переехала домой в Норрланд. Мы разделили так, что сестре досталась наша квартира, а мне — дом. Он у меня уже почти двадцать пять лет.
В воскресенье, в десять часов утра, к Лисбет Саландер зашел доктор Андерс Юнассон.
Лисбет Саландер даже улыбнулась. Будь у нее в распоряжении несколько лет, она смогла бы сделать из доктора Андерса Юнассона отличного анархиста: в глубине души он явно имел предрасположенность к гражданскому неповиновению.