– Неважно, – сказал я, – давайте, Василий Иванович, еще выпьем.
– Чапаев, – сказал я, – мне лучше одному побыть.
– Вот они где… нет, не уйдут… уже побежали… убери гранату, дура, своих накроет…
– Да, лук. Хотя по ряду глубоко личных обстоятельств я дорого бы дал за то, чтобы там была картошка.
– Тут много дыма, – сказал он, – зачем мы идем по этой набережной?
– Петр, – сказал я, и чуть не прикусил язык.