— Собственной персоной, господин Локамп, — ответил Юпп.
— Да, Пат, — сказал я и взял ее горячую руку. — Если бы мы с тобой создавали этот мир, он выглядел бы лучше, не правда ли?
— А что вы, собственно, называете хорошим концом? — спросил я. — Хороший конец бывает только тогда, когда до него всё было плохо. Уж куда лучше плохой конец. — Всё это еврейские штучки, — возразила фрау Залевски с достоинством и решительно направилась к двери. Но, уже взявшись за ручку, она замерла как вкопанная. — Смокинг? — прошептала она изумленно. — У вас?
— Напротив. Работает отлично. Она теперь всё равно что новая.
— Погоди минутку, — продолжал я. — Нас ты, конечно, считаешь придирами, Готтфрид. Поэтому я предлагаю — спросим Юппа. Он — это голос народа.
— Никого, кроме одной футбольной команды и одного оркестра филармонии, — смеясь, заявила Пат. — Ах, милый, теперь опять наступили прежние времена.