— Робби, милый, — шептала Пат у меня на плече. — Вот теперь всё так, словно мы едем домой, обратно в нашу жизнь.
— Ну что ж, один поступает так, а другой иначе, — заметил я.
— Ничего. Почты никакой… А фрау Бендер выехала.
Я вбежал в помещение. Меня встретил санитар.
— Отто, простись с кадилляком, с нашим детищем! Он больше не принадлежит нам. Отныне он будет сверкать во славу фабриканта кальсон! Надеюсь, у него там будет неплохая жизнь! Правда, не такая героическая, как у нас, но зато более надежная.
Танцевальная площадка медленно вращалась вокруг нас. Скрипка и виолончель вели нежную и певучую мелодию, плывшую над приглушенными звуками оркестра. Тихо шуршали по полу ноги танцующих