— Билкис, — она поднимает голову, — через «кью».
— Ты мертв, Бешеный Суини, — сказал Тень. — А коли ты мертв, изволь принимать то, что тебе воздают.
Они дошли до уличной кофейни, прошли вглубь и сели за столик. Там была только официантка: бровь проколота колечком, и она носила его так, словно это был знак принадлежности к высшей касте, плюс еще одна женщина за стойкой, которая готовила кофе. Официантка подошла, натянув на лицо улыбку, и приняла заказ.
— А теперь вернемся назад, туда, где карусель, — вполголоса произнес в ответ мистер Нанси. — И старина Одноглазый угостит нас всех ужином, пожмет пару рук, поцелует пару младенцев, и больше никто на свете не произнесет слова на букву «б».
Он вынул левой рукой четвертак, показал его с обеих сторон, потом сделал вид, будто бросает его в правую руку и крепко зажимает в кулаке. Потом он вытянул руку вперед.
— Я вовсе не называл тебя ребенком, Мама-джи, — примирительным тоном сказал Среда. — Но очевидно же, что…