— Мы же просили не врать нам, сэр, — с мягким упреком в голосе сказал он. И отпустил ухо.
— У него обеденный перерыв, — говорит она. — У дего обедеддый берерыв.
— Кто-то мне говорил, что если все разом замолчали, значит сейчас либо без двадцати чего-нибудь, либо двадцать минут чего-то.
— Что и вправду было, дурья твоя башка? — переспросил мистер Нанси.
Тень прошел в середину салона, сел, откинул сиденье до упора назад и погрузился в размышления. Движение автобуса и тепло подействовали на него убаюкивающе, и, не успев понять, что засыпает, он уже уснул.
Женщина-Пасха радостно засмеялась всем своим телом, смех у нее был глубокий, гортанный. Как можно не проникнуться симпатией к человеку, который так смеется?