— А я тебя знаю. Я наблюдал за тобой в Кейро. И потом за тобой наблюдал. Ты нравишься моей сестре.
— Красивый номер, — сказал Тень. — Даже и заметить не успел, когда и как вы его переправили в ладонь. И на последнем этапе тоже — не уследил.
И тут тигр принимается ворчать и рычать, а потом кидается за ними следом в лес, а макаки вопят и бегут врассыпную, кто куда, к ближайшим деревьям. А я почесываю мои новые большие орешки, которые очень даже неплохо смотрятся между моими тощими паучьими ножонками, и отправляюсь себе домой. А тигр и по сию пору продолжает гоняться за макаками. Так что запомните, дамы и господа: из того, что вы маленькие, вовсе не следует, что сила за вами не водится.
— Если ты мне соврал, — сказал парнишка, и голос его прозвучал как будто из другой комнаты, — я тебя, блядь, грохну. Ты меня понял?
Тень напомнил Хинцельманну, что у него нет ни телевизора, ни видеомагнитофона. Ему нравилось общаться со стариком — нравилось слушать его сказки и воспоминания о прошлом, нравилась его усмешка, которая внезапно делала его похожим на кобольда. И если бы Тень стал сейчас объяснять, что телевизор действует ему на нервы с тех самых пор, как он взял в привычку еще и разговаривать с ящиком, ситуация, скорее всего, получилась бы неловкая.
— Книжка старая, — ответил он. — А в ней — фотография твоего деда. Или, может быть, прадеда.