Он сидел на кухне в загородном доме в Род-Айленде и слушал, как Среда спорит в темной спальне с какой-то женщиной, которая никак не желала вставать с постели и не позволяла ни Среде, ни Тени взглянуть на ее лицо. В холодильнике лежал полиэтиленовый пакет со сверчками, и рядом другой — с трупиками мышат.
— Никого не зови счастливым, — ответил Тень, — пока он не умер.
Он почти добрался до драндулета, но уже не доходя до этой старой ржавой машины понял, что не ошибся. Вокруг нее в воздухе висело зловоние: разом и запах, тонкий, отталкивающий — и неприятный вкус где-то в задней части нёба. Он обошел машину по кругу, глядя сквозь стекла внутрь. Нечистые подранные сиденья. И — пусто. Попробовал открыть дверцы. Заперто. Потом багажник. Тоже заперт.
Он отпер машину и ткнул Тени пальцем на пассажирское место.
— Вот-вот, — поддакнул Тень. — А как же Колумб?
Тень закрыл лицо руками и не пошел следом: у него не было ни малейшего желания наблюдать за сценой собственного зачатия.