Она поставила рюмку на столик и выжидательно посмотрела на меня.
Обе фары кадилляка были зажжены. Машина стояла так, что снопы света падали через окна прямо на цветущую сливу. Ее белизна казалась волшебной. И темнота вокруг нее шумела, словно прибой сумрачного моря,
Во вторник утром мы сидели во дворе нашей мастерской и завтракали. Кадилляк был готов. Ленц держал в руках листок бумаги и торжествующе поглядывал на нас. Он числился заведующим отделом рекламы и только что прочел Кестеру и мне текст составленного им объявления о продаже машины. Оно начиналось словами: „Отпуск на юге в роскошном лимузине“, — и в общем представляло собой нечто среднее между лирическим стихотворением и гимном.
— Ром, — ответил я. — С сегодняшнего дня у меня особое отношение к этому напитку.
— Я уже пробовал. В справочном бюро такой фамилии не знают.
— На, поешь… только не спеши… не спеши… палец мне откусишь… вот так, а теперь попей еще…