Двух высоких девушек Раздолбай приметил сразу — коротко стриженная блондинка и брюнетка с копной длинных вьющихся волос, рассыпавшихся по плечам, сидели спиной к нему на бревнышке, до блеска отполированном песчаными ветрами, и молча наблюдали, как щуплый Миша носится между кустарниками с видеокамерой и объясняет двум парням, что надо делать.
— Почему?! Господи, ну почему я даже этого не могу сделать?! — невольно спросил он, удивляясь, что обращается к тому, в кого больше не верит, и спрашивает о том, чего адресат обращения никак не сможет одобрить. — Почему? Почему?!
— Пусть лучше смущается, чем алименты платит. Мне с этой Дианой все по голосу ясно.
— Я нарочно не стал дольше… Видел, что тебе больно, — сказал он, стараясь, чтобы в голосе не звучали оправдательные нотки.
— Было шесть сосисок. Почему тебе четыре, маме две, а мне хер? — спрашивал он, не обнаружив в холодильнике ужина, на который рассчитывал.
Следующим приятным открытием стал необыкновенно прозрачный рижский воздух. Казалось, до этого дня мир виделся через пыльные окна, которые протерли вдруг влажной губкой. Раздолбай никогда не видел над головой такого ярко-синего неба и таких ярко-белых облаков и не предполагал, что эти простые вещи могут так радовать. Он шагал по платформе, будто на пружинках, и даже не мог вспомнить, когда последний раз ощущал себя настолько счастливым.