— Это конечно. Но всё-таки довольно странно, что никто не знает про Бунцлау.
— Ну что же, пожалуйста, — мой телефон — вестен 27–96.
Она разразилась звонким смехом. — Перестань говорить об этом, — сказала она, успокоившись. — Любовь! О мой Артур! Когда я вспоминаю этого подлеца, я и теперь еще чувствую слабость в коленях. А если по-серьезному, так вот что я тебе скажу, Робби: человеческая жизнь тянется слишком долго для одной любви. Просто слитком долго. Артур сказал мне это, когда сбежал от меня. И это верно. Любовь чудесна. Но кому-то из двух всегда становится скучно. А другой остается ни с чем. Застынет и чего-то ждет… Ждет, как безумный…
— Небольшая, — поспешно и уклончиво ответила она. — По вечерам здесь у всех поднимается температура. И вообще это из-за вашего приезда. Вы очень устали?
— Тогда мало надежды, что мы поймаем этих ребят.
— Я так и думала, дорогой мой! Ты ведь вообще почти ничего обо мне не знаешь.