Грау поднял бокал. По его крупному лицу как беззвучная гроза пробежала улыбка.
— Начальство требует от нижних чинов умеренности и в комфорте, — заметил я.
— Ждешь наследства? — Нечто в этом роде. Положись на меня. Нельзя тебе сейчас уезжать.
Пат улыбнулась. Фройляйн Мюллер ответила ей улыбкой.
Я толкнул его так, что он слетел с треножника. — Aх ты, негодяй! Знаешь, что я сделаю? Я просто заеду за ней вечером на нашем такси.
И теперь собака лежала около нее и тихонько заворчала. Пат подняла глаза и увидела меня в зеркале. Она улыбнулась, и мне показалось, что весь мир стал светлее. Я прошел в комнату, опустился за ее спиной на колени и — после всей грязи этого дня — прижался губами к ее теплому, мягкому затылку.