Некоторое время я наблюдал за ней. С грацией бегемота сновала она взад и вперед между автомобильными радиаторами и глухим голосом напевала песню о верном гусаре. На столе у окна стояли две бутылки коньяка. В одной уже почти ничего не оставалось. Накануне вечером она была полна.
Я не мог вынести ее взгляд. Он возникал где-то далеко и пронизывал меня, устремленный в неведомое.
— Всего доброго на новом месте, — сказал я.
— Глупости, Отто. Я не сяду за руль, я пьян.
— Разве он ничего не сказал? Ведь он обязан. А если что-нибудь случится, где же его тогда искать?
— Прости, пожалуйста, — проговорил я. — Экой я увалень. Вот упало — и вдребезги.