— Очень уж я обожаю искусство, — пролепетала она. Трогательная в своей жадности, она стояла перед нами и покусывала красные пальцы.
— Ленц сказал, что Кестер выехал несколько минут тому назад. С профессором.
— О господи! — Она в ужасе осмотрела четыре бутылки на столе. — Вы так много пьете? — Только в лечебных целях, — мягко ответил я, избегая смотреть на Пат. — Прописано врачом. — У меня слишком сухая печень, фройляйн Мюллер. Но не окажете ли вы нам честь?..
— Да ничего. У меня просто страх перед полицейскими и старшими офицерами. Это еще со времен моей военной службы.
— Готтфрид! — ответил Ленц, и оба опрокинули по рюмке коньяку.
— Нет, можно! Это лучше, чем если бы ты делался всё более разумным.