Путь мой был труден и тернист. Особенно на парадной лестнице. Там я порадовала свидетеля в лице рано поднятой и потому очень недовольной Маришки тем, что, поскользнувшись на еще влажных ступенях, едва не украсила пол внизу своей высокородной персоной. Слава богам и стихиям, успела ухватиться за перила. Далее с ними уже не расставалась.
Мы подошли к небольшому комплексу, оформленному в восточном стиле, и я с любопытством стала его рассматривать.
Мы с Мари с любопытством озирались, так как об этом бардовском сообществе столицы хоть и неоднократно слышали, но пришли сюда в первый раз.
Девушка опять рванулась, и на этот раз мужчина ее отпустил. Почти. Тут же схватил за руку и резко дернул, прижав к себе, затем обхватил одной рукой за талию, а другую запустил в густую гриву волос.
Распахнула тяжелые двери библиотеки – и замерла на пороге. Вот уж кого я не ожидала застать тут в этот час. Лирвейн…
– А я еще недоумевала, кто может за мизерную провинность потребовать у девушки ее время! – зашипела Ровена. – Можно было прикинуть, у кого для этого достаточно бесстыдства и беспринципности, и все стало бы ясно! – Девушка раздраженно швырнула на землю сумку и неожиданно усталым голосом спросила: – Чего вы хотите, Пламенеющий?