– Что-то мы совсем не в те дебри ушли, – встряхнула кудряшками Хранительница, снова весело улыбаясь. – Что вы там пьете? «Ардагор»? Фи, как неинтересно! Жан! Будь так любезен, «Лето» налей, пожалуйста.
Мари редко бралась за меня лично, все же не служанка, но если она это делала, то в результате можно было не сомневаться.
Когда до дверей оставалось всего несколько шагов, их распахнул высокий, худой старик и замер в поклоне. Пройдя и дождавшись, пока дворецкий закроет двери, Хор решил меня представить.
Глядя на блондина, я отчетливо поняла, что он крайне недоволен. Хотя кого я утешаю… Хранитель явно в бешенстве.
Аккуратненько, осторожненько, не торопимся и думаем над каждым словом.
Переодевшись, решила разобрать вещи. На самом дне сумки обнаружился мешочек с наиболее ценными для меня вещами. Закинув сумку на антресоль в гардеробе, я вернулась обратно и села на кровать. Ослабила шнуровку на горловине мешочка, высыпала его содержимое на изумрудное покрывало. Тут было немного. Мамины украшения и кошелечек с прядью волос. Даже не знаю, почему взяла ее с собой… и храню именно здесь. Пропустила сквозь пальцы скромные бусы из мелкого жемчуга, взяла в руки простенькие серебряные сережки и колечко. Мама. Мне так жаль… Если бы ты только знала, насколько обидно, что мы никогда не встретимся.