– Ну скорее, это означает, что вы или очень сильны, или очень важны для Церкви, – пожал плечами Себастьян. – В любом случае, насколько я знаю, в самой Семинарии это не имеет никакого значения. Там все равны.
– Чем бы дитя ни тешилось… – вздохнула Лекса и, подскочив ко мне, заорала мне почти в ухо: – КАПИТАН НА МОСТИКЕ!
– Да пес его знает. Я не сделал ничего такого, за что можно было бы убить.
– Заклинило тебя, что ли, сын мой? – обеспокоенно спросил Соломон.
– Дед, ты сможешь, если что, протаранить этот крейсер?
Я растерялся. Выглядел пацан ужасно, чувствовал себя, по-видимому, еще хуже, и ругать его совершенно перехотелось.