Глеб нахмурился, припоминая, не озвучил ли свою мысль, случайно.
К месту встречи уже подтянулся Преклов и первое звено в полном составе.
Глеб, смутившись неуместностью сказанного, поджал подбородок.
– На это нет времени. Да и многовато почестей для тебя.
Никогда раньше Глебу не доводилось видеть своими глазами Палачей в ТБ. На агитационных плакатах они смотрелись здорово, но живьем производили куда более сильное впечатление. Матово-черная броня походила на гладко отесанный камень, и стоящие в скудном свете ртутных ламп Палачи напоминали Атлантов, бросивших небо и взявших в руки пулеметы. Округлые бронепластины накладывались одна на другую, словно элементы средневековых доспехов, скрепляемые отнюдь не средневековым экзоскелетом. Двухметровые цвайхандеры выглядели бы в покрытых панцирем руках не менее органично, чем «Фениксы». Левую сторону кирас, над сердцем, украшали эмблемы частей прежней приписки: алый ястреб, выставивший вперед когти в смертельном броске, оскалившаяся медвежья голова; белое дерево с раскидистыми ветвями и сияющий крест.
– Два маньяка, – ощерился Талос. – Они начинают мне нравиться.