– А танкист, по-твоему, тоже не солдат? – заинтересовался темой Ульрих.
– Вроде жужжит, – обнадежил идущий в авангарде Преклов.
«Аврора» оторвалась от земли и, развернувшись, легла на курс.
Прохнов в палате больше не появлялся, и Глеб с удивлением обнаружил, что скучает по сухонькому седому профессору. Из всего персонала, что был задействован на проекте, он оказался единственным способным на человеческое общение. Остальные относились к Глебу крайне холодно и отстраненно. А после инцидента в операционной – когда один из медиков едва не скончался от внутреннего кровоизлияния в результате разрыва селезенки – к небогатому перечню чувств добавилась еще и настороженность. Быть для всех вокруг опасным подопытным Глебу категорически не нравилось. Но о том, чтобы найти с окружающими общий язык, он даже не помышлял, понимая, насколько далеки эти черствые, физически ущербные существа от полноценных людей.
– Раненых забираем. Мертвых оставим тут, проходы заминировать. Приступайте. У нас еще полно дел…
Удаляющийся стук подошв по бетону аэродромных плит был ответом.