Глеб разлепил веки и повертел головой в поисках профессора, чей голос услышал, но перед глазами был только стальной лист и белый кафель за ним. В лоб и щеки упиралось что-то мягкое, ноги и руки не двигались, спина болела.
– Хорошо бы его с собой прихватить, – озвучил мысль Глеб.
– Штурмови-и-ик! – Преклов, словно помешанный, орал и бил себя в грудь. – Я, мать вашу, штурмовик! Все! Прощай, учебка! Чтоб я сдох! Мы идем на войну!!!
– Да-а, ефрейтор Глен, устроил же ты переполох.
– Виноват, – ответил Глеб и сам удивился тому, насколько спокойно звучит собственный голос.
Бывшие сослуживцы Чжана в ужасе отпрянули назад.