Гузица, как было видно, всерьез намерилась просветить хозяина о тонкостях родственных отношений княжьего двора, но лях замахал руками, и Куба, развернув повариху, подтолкнул ее к двери. Та сделала попытку упереться, но холоп оказался сильнее.
– Будешь! – обнадежил воин. – А сейчас – беги! Звонят!
– Садись! – улыбнулся лях. – Эй, кто там! Вина!
Илларион подвел митрополита. Увлекшись собственным красноречием, решил, что дело сделано. Теперь он растерянно топтался на амвоне, не зная, как быть дальше. Не знал этого и Никодим. Он стоял, ежась под взглядами, и лихорадочно искал выход.
– Ну, вот и повоевал! – заключил незнакомец в мантии. – Ненамного хватило.
– Каша не скоро поспеет, а тебе нужно поесть. Молоко теплое. Давай!