Ростислав дернулся, но умолк, остановленный взглядом черниговского князя. Ярослав старший годами, ему начинать.
– Возражения были, – продолжил Леонид, – ты молод. Я ответил, что это не страшно. Главное, что честен и смел, к тому достойного рода. Твой отец пал, спасая басилевса, ведь так?
Никодим хотел быть святителем. Он устраивал церковь и боролся с язычеством. С последним – с сомнительным успехом. Одни князья внимали владыке, отправляя дружины разорять капища (а заодно – и веси язычников), другие делали вид, что проблемы не существует. Почтение к церкви у князей отсутствовало. Если епископы не нравились, они их изгоняли, нисколько не интересуясь мнением митрополита. Никодим помешать не мог. Интердикт в православной церкви не практиковался, к тому же нес неприятные последствия: без духовного окормления княжества скатывались в ересь.
– До смерти запомнит! – прокомментировал Антоний. – Детям в наследство передаст. У самого-то серебра полны сундуки, но чтоб перстень с царевниного пальчика…
Вдвоем они отошли к печке, где исходил паром медный котел.
– Киев?! – подскочил батька. – Брали его на щит и не раз, но чтоб сжечь! А Галич?