С женой следовало поговорить, Иван этого опасался. Кто ее знает, гречанку? С челядью ласкова, а как с мужем? Вдруг снова взбрыкнет? Пусть лучше сама. Если хочет, конечно…
– Сволочь! – подскочил Давыд Смоленский. – Ты же к дочке моей сватался! Сказал: женишься, как подрастет!
«Хозяйственный! – усмехнулся Иван. – Прихватизировал. Не пропадать же добру…»
Приказ держать смоков в отдалении отвечал моим планам. Люди и змеи нуждались в отдыхе. Под стенами их одолели бы любопытные. Я велел расположиться в затоке и ждать моего возвращения. С братьями осталась и Млава – к великому моему облегчению. После случая в бане я не знал, как себя с ней держать. Млава, к счастью, не навязывалась, возможно, ждала моих действий. Меня жег стыд. Как предстану перед Оляной? Она-то не узнает, но от себя не спрячешься…
Глаза Глобы вспыхнули. Расшитый красными цветами по лазоревому полю, убрус был необыкновенно хорош. Кузнец представил, как зальется радостью лицо Яны, как выйдет она в церковь в обнове… Да весь Подол обзавидуется! У кого еще такой есть?
– Не надо! – сказала Млава. – Без нее ты гожий.