– Как сделаешь, брате? – полюбопытствовал Всеволод.
…Цвету он углядел на краю стана. Жена, совсем голая, лежала под кустами, раскинув окровавленные ноги. Глоба сполз с седла, подошел и опустился на колени. Протянул руку. Лоб у жены заледенел – тело успело остыть. Кузнец некоторое время бессмысленно смотрел на застывшее лицо, затем встал и потащил с себя рубаху. Разорвав по швам, прикрыл полотном лицо и тело любимой, после чего снова забрался в седло. Кол заботливо прихватил с собой. Там, куда он направлялся, мог пригодиться.
«Удела в приданое за ней не дают!» – дополнил я мысленно.
Во взорах князей полыхнуло осуждение. «Не жирно ли? – говорили они. – Киева мало?» Иван стоически выдержал эти взгляды: перебьются!
Малыга снова захохотал. Любава, нахмурившись, ждала, когда он закончит.
Причину тревоги Олега я понял по приезде Ярослава. Узнав новость, князь побагровел и набычился.