– Ты же знаешь Григория! – засмеялся синеглазый. – С ромеями он ромей, с хузарами – хузарин, с немцами – немец. На всех языках говорит, к каждому подладиться может. Весь в батьку!
Млава перепробовала все. Было видно, что угощение ей нравится. Алексий был вне себя от радости. Наступил момент, когда гостья пресытилась. Глаза ее осоловели, пальцы перепачкались в сладкое. Млава пыталась их облизать, но Алексий подал чашу с водой. Млава омыла руки, вытерла их рушником и сложила на коленях.
Поворачиваюсь на бок и обнимаю жену. Она обрадованно жмется ближе.
– Войцех из Сосновца? – изумился Володько. – Не может быть! Звал его к себе, двести гривен жалованья сулил да город в кормление давал, не согласился. Верный пес!
– Садись, брате! Здесь! – указал Великий на место рядом с собой.
– Мстислав месяц как умер. Во Владимире Болеслав с ляхами сел. Закрыл пути, купцы в Галич проехать не могут. Мыт им ляхи положили такой, что любой разорится. Караваны повернули на Киев. За одно такое войной идут, а Болеслав еще и задницю чужую схапал. Через жену на Руси земли не наследуют. Тем паче что настоящий наследник, которого сам Мстислав избрал, жив и здоров. Уразумел?