-- У меня с офицерами, нашими офицерами, я имею ввиду, отношения нормальные были. Не сразу, но как-то быстро все утряслось. Там немного другие условия были. Каждый твердо помнил, что его свои могут в ящик заколотить быстрее и надежнее, чем королевичи. Разжалованные, которых иногда присылали, сразу во мне родственную душу видели. Я-то им родственной душой не был - чуть меньше года капитанства и почти десять лет в разведке. Старожил, мать его... Но эти все равно долго у нас не задерживались. Или убивали, или амнистировали, вручали офицерский патент и - добро пожаловать обратно. Это ж только меня разжаловали без права занимать офицерскую должность.