Я закашлялась от такого заявления. Покосилась на Себастьяна, но тот сидел совершенно невозмутимый, словно ожидал чего-то подобного.
Янор несколько раз глубоко вздохнул, словно собираясь с духом. Затем с непонятным вызовом скрестил на груди руки, но взглядом при этом уткнулся себе под ноги. Я следила за ним со все возрастающим любопытством. Такое чувство, будто он хочет мне что-то сказать, но стесняется. Странно. Я полагала, на свете нет такой вещи, которая настолько вывела бы моего обычно невозмутимого телохранителя из состояния равновесия.
Я изумленно подняла брови, уставившись на странно притихшую знахарку. О чем это он? Ларашья умирает? Впрочем, куда важнее то, что он, по всей видимости, хочет убить ее!
— Спасибо, — искренне поблагодарил меня Янор и облегченно повел плечами, словно скинув с них непомерный груз.
— Ты не единожды наблюдал за мной? — вновь переспросила я, упорно не желая отвечать на его прямые и столь неудобные вопросы, и мой голос зазвенел от искусно сыгранного негодования. — Себастьян, тебе не кажется, что ты несколько перегибаешь палку? Ты же обещал…
— Мне было так жалко, когда я узнала про то, что тебя лишили дворянства, — продолжала восторженно щебетать Джемма. — Представляешь, я чуть не расплакалась. А твои родители… Как они могли так с тобой поступить? Это было так жестоко и бесчеловечно — оставлять тебя здесь со всеми этими проблемами! Почему они не взяли тебя с собой?