Мандатор Мелентий вошел, опираясь на плечо ромейского старшины. Он заметно прихрамывал, но выглядел бодро. На пол укладываться не стал.
— Ха! — воскликнул Трюггвисон, вновь вздымая меч. — А я ошибся! Всё-таки кровь, а не грязь! Да так много, будто я свинью зарезал!
Только когда до врага осталось шагов пятьдесят, караульщики ромеев, услышавшие топот копыт, вскочили и уставились во тьму. Само собой не увидели ничего. Света факелов хватало на то, чтобы отодвинуть стену тьмы шагов на десять, но за пределами освещенного пространства мрак становился еще непрогляднее.
Через три дня по возвращении, вдоволь попировав с походной и остававшейся в городе дружиной, великий князь собрал всех своих: бояр, воев, тиунов, гостей торговых, — всех, кого с дедовских времен принято было называть княжьей русью, и заявил им прямо: принятие новой веры — дело добровольное. Но тем, кто не примет Веру Христианскую, с ним, Владимиром, более не быть. Потому что намерен он, Владимир, привести землю свою и людей ее к великой славе и силе, что возможно лишь под покровительством Иисуса Христа. А кому с великим князем не по пути, тот может отправляться своей дорогой.
— Ты еще на мамку писал, когда я последний раз пугался, — отрезал кривич. — А воев своих губить бессмысленно не хочу. Они мне все — как сыновья! Могли б копченые взять Чить — уже бы взяли. Посыл до князя по зимнику накатанному за два дня добежит. День князь сбираться будет, через четыре — придет. Седьмицу еще продержатся.
Воспользовавшись ситуацией, Сергей принял под свое начало изрядное количество полезного груза, который намеревался доставить прямо в империю в начале судоходного сезона и реализовать по самым высоким ценам.