Только — зря. За долю мгновения, опередив собственную сталь, Владимир скатился с ложа и тут же вскочил на ноги, голый, безоружный, но — опасный и быстрый, как разъяренный медведь.
— По их законам, если украдешь чего — руку рубят, — сказал Богуслав. — А если с чужой женой побарахтался, всё мужское отрежут. Только это еще доказать надо: четырех свидетелей надо привести, которые на их священной книге поклянутся, что своими глазами всё видели.
Тут, едва ли не прямо из-под копыт Богуславова коня, взметнулось пламя — и воеводе понадобились все его силы, чтобы удержать жеребца в повиновении.
Отрок и есть. Зимой с князем белозерским за зверем морским ходил. На руме сидел как взрослый воин. Врагов убивал.
— …Родичи Железного Скегги решили: обычной виры за него будет мало, — рассказывал Трувор.
— Если ты хочешь умереть, кяфир, ты только попроси, — произнес Габдулла по-арабски. — Или сделай еще один шаг. Один шаг — этого довольно.