— Теперь — в Киев? — спросил враз повеселевший (уже не на пытки и казнь ехал теперь) Варяжко.
Великий князь выдохнул сквозь стиснутые зубы… Но совладал с собой. И даже Сергея не упрекнул, что рисковал жизнью посла. Кто ж знал?
А вот теплолюбивым ромеям добрый морозец — ворог лютый.
Отличная идея! Духарев сразу понял, что ее автор — не копченый. Слишком уж нетрадиционно для печенега загонять себя в ловушку (а именно так большинство степняков воспринимали городские стены) и сидеть там чуть ли не всю зиму.
— Давай, цапон, говори, что знаешь. Скажешь что важное — будет, как сотник сказал. Нет — волкам скормлю.
— Надо же, — усмехнулся Духарев. — Род Медведя, а сам — Лисянин. Нескладно получается.