— Будет тебе поросенок! — пообещал Илья. — Три!
И вдруг Илья увидел такое, что безжалостно осадил коня.
— Это точно, батька, — поддержал Развай. — Тогда степняки их еще бы раньше взяли, в поле.
«Нет такой женщины, что устояла бы передо мной!» — подумал конунг гордо.
Взлетел клинок, мелькнув синим лунным отсветом, и тотчас упал, с шипением вспоров теплый душноватый воздух. Быстро, сильно, метко, будто и не женская рука бросила его вниз, а мощная воинская десница. Упал, просёк всё, что оказалось на пути. И увяз в деревянной раме ложа.
— Ты бы мне еще кочерги принес! — злобно рыкнул он на десятника.