«Интересно, не тот ли это Калокир, который когда-то стал побратимом Святослава?» — подумалось Духареву.
А со старым другом Устахом, тренировавшим на «детском» углу подворья троих беловолосых мальцов, одним из которых был старший сын Рогнеды и Владимира Изяслав, Сергей Иванович и вовсе обнялся.
— Но ты же христианин, светлейший! — возмутился Мелентий. — Ты — спафарий императора!
— На память не жалуюсь, — проворчал Духарев. — А ты?
Зная Василия, Духарев готов был поклясться, что первым он не начнет. Пока вообще в шатре отсиживается.
— Всё в руках Божьих, — философски заметил ромей. Подумал немного и добавил: — А подарок твой — пропал.