Рогнеда вскинулась, обняла мальчика, прижала к себе. Слезы ее вмиг высохли.
Так и есть! Мужик чувствовал себя в своем праве. Кричал, что по последнему уложению обещана им от Киева полная автономия и, следовательно, не надо им никаких дополнительных князей, кроме самого главного.
А Духарев тем временем пошел извлекать великого князя из терм.
«Готовь, батя, большой караван, — писал сын. — Грамоты нужные и подорожные я привезу».
О том, что сын конунга Трюггви появился на землях киевского князя, Сергей Иванович узнал пусть и загодя, но с опозданием. Это потому, что нурманы двигались стремительно даже без своих драккаров. Встал на лыжи и побежал. Для самых северных северян это привычнее, чем степняку на коне скакать. Как на крыльях летели. Само собой, не с одними лыжами. Сотни две саней, запряженных добрыми лошадками, бодренько катились по зимнику, доверху загруженные всяким товаром и имуществом, обгоняя неторопливых купцов.
— А верно! — Сигурд наконец заметил отсутствие Богуслава. — И где он?