А днем в дом Духарева заявились посол Мелентий и ромейский старшина Кирилл Спат.
— Пойдем-ка на воздух, воевода, — сказал Духарев Добрыне. — Хочу еще разок оглядеться.
— Не без того, — кивнул Артём. — Было время, у меня сотником ходил. Пока Ярополк его к себе не приблизил.
Духарев вновь глянул на великолепный купол Святой Софии, пронизанный светом, проникавшим сквозь бесчисленные окна.
— Какой еще князь? — воскликнул Щитобой. — Ваш, что ли, киевский? Так он на полюдье уехал! О том всем ведомо!
— Дом твоего бога, — Владимир задумчиво взирал на главный храм империи. — Скажи, это настоящее золото — на его кровле?