Просравшему Херсон стратигу очень хочется, чтобы столичный флотоводец повел себя неправильно. Тогда можно будет сделать его козлом отпущения и свалить с себя хотя бы часть вины за позорное поражение.
Однако командир группы императорских гвардейцев не испугался и даже не смутился. За ним была власть посильней десятка клинков.
— Ну и ладно, — пробасил Добрыня. — Пускай себе ромеи режут друг друга. Нам то что? Пусть ослабнут, а мы на них и набежим!
Сын нужен для дела. Впрочем, Богуслав и сам к византийским гетерам не особенно рвался. Младший сын Духарева старался быть верен своей жене. По возможности.
Но недолгим было счастье Сергея Ивановича Духарева.
Илья задремал. Очнулся, лишь услышав снаружи, на подворье, шум. Родня возвратилась.