Я дважды пролетел над этим «аэродромом» на высоте двухсот метров, убедился, что это — то самое место, и начал искать площадку для посадки.
Мне почему-то стало жалко и капитана, и корабль. Блисторн относился к нам хорошо, спас нас с дрейфующего шлюпа, кормил-поил, поддержал, когда нам было плохо. Не его вина, что канцлер оказался жадным подонком.
Пламя гудело сзади, и я, перепрыгивая через ступеньки, выбежал на улицу. Там было чисто — видимо, все стражники, что были задействованы, собрались в доме.
— Это как так? — неприятно удивился я. — Ради этого как раз я и затевал обследование, а не чтобы удовлетворить твое любопытство. Ты так ничего и не выяснил? Ты, великий суперкомпьютер? Ерунда какая-то…
Вечером я сидел у него и вкушал разнообразные яства. От некоторых из них я категорически отказался. Например, от каких-то шевелящихся толстых личинок размером с мой большой палец и жареных жуков, издававших зловоние. Разговаривали мы обо всем — типа светская беседа. Если только можно назвать светской беседу профессионального вояки и орка с подпиленными зубами.
— А как они определили, что мы захватчики? — недоуменно спросил Каран.