Мысли о привычном помогли стряхнуть оцепенение.
Донован тоже вздрогнул от неожиданного ощущения, замедлил шаг, затем и вовсе остановился. Сердце билось гулко, хотя он не спешил и уж точно не бежал; до начала буднего дня в редакции оставался еще час.
Колыхнув полами длинного плаща (Демон, да и только), он прошел вглубь комнаты, чтобы поговорить с Дэйном и прибывшим следом Реном. Лагерфельд все еще находился рядом с Халком и в кабинет никого не пускал.
Так, бесчинства, совершенные в порыве страсти после занятия, были обнаружены…
— Дура! — вдруг сказал Баал. Но не зло, а с горечью. Подошел к камину и уставился на огонь. — Точно дура.
— Ди, тебе не прыгнуть через сеть? — черные глаза Баала с надеждой смотрели на меня — знакомые глаза, глаза хорошего друга, отчаявшегося друга.