Дэйн вздохнул, кое-как стряхнул наплывшее после последнего прожеванного куска печенья оцепенение и катнулся вперед вместе с креслом. Надо бы заняться делом.
— А нам? — риторически спросила Ирэна, вовсе не имея в виду продолжение их телесного существования.
— Солдатики! — возбужденно заверещал один — тот, что помладше — и ткнул в Эльконто пальцем. — Мам, смотри! Солдатики!
— Ты волнуешься, — мягко заметил он, глядя на меня. Его глаза мерцали в полумраке комнаты. — Не стоит.
Долгие минуты, а иногда и часы, я проводила лежа в постели, изменяя внутренние установки и убеждения.
Она спасала всех и все: сначала бездомного кота, потом молчаливых Фурий, которых он лечил… Она с самого начала вила из него веревки, а теперь он вил структуру новых клеток ей самой, чтобы попытаться вдохнуть жизнь.