На свет из пакета тут же была извлечена последняя коробка. С надписью «Фуриям».
Одно я со временем подметила совершенно точно: посторонним Смешарики показываться не спешили и при чужих ничем себя не выдавали. Никогда. Из-за такого поведения и я осторожничала с рассказами о них. Даже Дрейку.
По дороге в сквер в голове реактивными истребителями проносились и другие мысли: хорошо, что в этот вечер, решивший догнаться чаркой водки и пельмешками, в супермаркет не спустился дядя Толя (с него бы сталось, и вот где была бы встреча, а потом и работа с памятью). И еще одна: ребята понимали мою речь даже здесь, значит, каким-то непостижимым образом язык Нордейла пропитал меня. Может, где-то помог Дрейк? Разбираться с этим было не время, и я лишь мысленно возблагодарила что бы то ни было за то, что ситуация обернулась именно таким образом. Любой другой исход спровоцировал бы новые проблемы.
Ребята, что затаились в доме напротив, находились в такой же ситуации, как минутой ранее и мы сами. Снайперы плотно накрывали огнем все, что двигалось, ползало или дрожало. Стоило кинуть камень в центр комнаты, как его тут же разносило или отбрасывало в сторону пулей. И это в кромешной-то темноте.
— Прохладно в этой дыре. Я тоже мерзну. — Эльконто накинул на свои плечи поверх камуфляжа расстегнутый спальный мешок. — Лень идти за дровами.
Я улыбнулась ее голосу, ее теплым пальцам в своей ладони.