Рассказать хотелось — и я рассказала. Без утайки и без обиняков. Все равно бы вытянул… Регносцирос умел быть настойчивым.
Возмущенный крик кухарки сотряс стены большой уютной комнаты с камином, в эту минуту щедро освещенной зимним солнцем.
Миша терпеливо ждал. Днем и ночью он сидел там, а она… как она могла объяснить ему, что хозяйка больше никогда не вернется?
То были не мысли. Мысли — мусор на поверхности сознания, мешающий видеть. То были Знания.
Тогда, стоя перед собственным домом и глядя в светящееся окно кухни, я еще не знала, что очень скоро все изменится. Что события, сгрудившиеся за ближайшим жизненным поворотом, только и поджидают момента, чтобы наброситься, закружить, замести в свой водоворот, почти что утопить в нем.
Он протянул пакет с чем-то объемным и тяжелым.