В свете фонарей на щеках предательски блестели влажные дорожки.
— А складывать куда? Оба холодильника по твоей милости забиты.
Еще какое-то время взгляд Дрейка подержал на крючке, потом позволил соскользнуть.
Испуганный взгляд выхватил стоящие на полке часы. Пока я сидела в комнате, стрелки доползли до пятнадцати ноль-ноль. Я отчаянно потерла лоб.
— Диночка, чего же ты мне не сказала про бабушку? — с порога спросила взволнованная мать, обнимая меня. — Как же?
А я всегда была неимоверно чувствительной к атмосфере мест, слишком остро пропускала через себя то, что висело в воздухе. И это очень мешало нормально жить.