Потом вдруг испугалась за других – Аглая Тихоновна, Аннушка, Василий Савельевич, как же они? Ведь живут и даже не знают, какие испытания их ждут совсем скоро! И что же с ними будет? Надо их предупредить!
– Ну ты даешь! – выдохнула Геля. – Тебе бы сценарии к сериалам сочинять! – перехватив недоумевающий взгляд Аннушки, тут же поправилась: – То есть я хотела сказать – книжки. Книжки бы тебе писать! Я, знаешь, до последнего момента волновалась – очнусь или не очнусь.
– Не нужны мне никакие персидские! Я свою кошку люблю! Она самая лучшая! Она… – девочка судорожно искала аргументы, которые дошли бы до этого тупого истукана, – она дрессированная! Через кольцо прыгает! Она крыс ловит вот такущих! Она… Нет, ты не понима-а-аешь… – Геля снова расплакалась, не в силах продолжать.
– Знаю, барин, на Покровский, к дому купцов Морзинкиных. Возил уж сегодня бедную хворую барышню…
– Стоп! – вскинулась мама. – А что это вдруг Ластика понесло в Третьяковку?
– Ничего, – говорит, – Алексей Кондратьевич, мы еще повоюем!