- Не прикасайся ко мне, – зарычала она сквозь зубы, и я вдруг оказался в том дне, в моей игровой, когда она ушла. Это парализовало меня.
Он вздохнул, и я не знала, от гнева или раздражения, или даже от боли.
- Это трансвагинальное ультразвуковое обследование. Если вы только-только забеременели, нам придется отыскать ребенка с помощью этого, – она подняла длинный белый зонд.
Она посмотрела на меня, и на долю секунды показалась удивленной моей реакцией, а затем тихо рассмеялась, нервно теребя свои волосы.
Он лежал все там же, все еще с галстуком, развязанным на шее и ремнем на поясе. Я забралась на кровать рядом с ним, стянула галстук и осторожно расстегнула верхнюю пуговицу его рубашки. Он пробормотал что-то несвязное во сне, но не проснулся. Я аккуратно расстегнула пояс, вытащила его из петель… после нескольких манипуляций. Его рубашка выбилась из брюк, обнажая лунную дорожку. Я не смогла сопротивляться. Наклонившись, я поцеловала её. Он зашевелился, толкнув бедра вперед, но продолжал спать.
Он тяжело вздохнул, так, словно находился в напряжении тысячу часов, и провел рукой по волосам. Он выглядел таким красивым. Злым, но красивым. Я упивалась его созерцанием, будто мои молитвы были услышаны, а мои мечты – сбылись. Кристиан вернулся… Злой, но он был здесь, в целостности и сохранности.